Писатель я так себе. Фанфики пишу, в основном. Хочу сварганить какой-нибудь ориджинал, но не могу придумать персонажей. Сюжет придумала, полна энтузиазма, муза при мне, но с персонажами полный застой xD Может, кто поможет? :3

Ну ладно-ладно. Пришла я к вам сюда с одним из с своих фанфиков. Но не волнуйтесь, его можно читать даже тем, кто от фандома далёк... Мне кажется. Если что-то осталось непонятным - говорите. Постараюсь объяснить.

Итак, "Приманка для Джека".
Глава 1.
Инспектор из Скотланд-Ярда, Герда Драйзер сегодня была не в духе. Вчера начальник предоставил ей помощницу. Драйзер она с первого взгляда не понравилась, а сегодня её неприязнь к молоденькой помощнице имела куда более существенные причины, чем недоверчивость инспектора. Помощница попалась чертовски глупая, да мало того, она не желала исполнять указания своей начальницы, гораздо старше и мудрее её. Попросила кофе принести, а эта приволокла чай. Попросила на столе прибраться, а наглая девица благополучно забыла о поручении и принялась трепаться с уборщицей, такой же юной дурой, как и эта… ещё и имя у помощницы такое дурацкое, язык сломаешь... Гачли? Гатли?
- Звали, мэм? – помощница заглянула в кабинет Драйзер, в народе именуемый «покои Монарха».
На работе Драйзер за глаза называли Монархом, но чаще всего Серым Кардиналом. Драйзер была в курсе, как её называют коллеги, но ей это даже нравилось. Монарх! Что ж тут стыдиться? И против Серого Кардинала она ничего не имела. По-немецки это звучит очень красиво. Der Graue Kardinal…
- Ja!.. То есть, да, звала! Заходи.
Девушка зашла. Драйзер окинула её внимательным взглядом. Девчонка была маленькой, худенькой, светловолосой и одетой весьма небогато, даже бедно. Вот и козырь в рукаве.
- Мисс Гатчли…
- Я Гексли! – надула губы девушка.
- А я Драйзер, приятно познакомиться, - оскаблилась Серый Кардинал. – А теперь перейдём к делу. Мисс Гексли, дорогая, я просила вас убрать на моём столе. Вы убрались?
Гексли быстро скользнула взглядом по заваленному бумагами столу Монарха и, опустив взгляд, сказала:
- Нет…
- А чем же ты тогда занималась?
Гексли молчала.
- Да вы говорите, не бойтесь! – подбодрила её Драйзер. – Я-то видела, чем вы занимались. От вас требуется лишь подтверждение.
- Болтала с Венди… - со вздохом сказала молодая девушка.
Тут Драйзер достала свой козырь.
- Мисс Гексли, вы со мной работаете всего один день, а уже напортачили. На первый раз я вас прощаю, но во второй поблажек не ждите. Венди не говорила вам, как я сурова? Вы вылетишь в два счёта, а работать тебе нужно, ибо тебе нужны деньги, ведь так?
Герда попала точно в цель. Юной Гексли деньги ещё как были нужны. Она не почувствовала провокации, что Серого Кардинала весьма обрадовало и закрепило Гексли в безнадёжных кретинках.
Гексли принялось с жаром извиняться, а инспектор Драйзер властно кивнула головой.
- Я вас уже простила. – Она поднялась со стула. – Я пойду в столовую, а вы приберитесь на моём столе.
Гексли кинулась исполнять приказание, а Драйзер, как и обещала, отправилась в столовую.
Войдя в столовку, Герда остановилась и принюхалась. Опять что-то сгорело. Куда смотрит эта повариха? Герда подошла к киоску и попросила налить ей кофе. Пока худощавый продавец возился с ржавым кофейником, Герда украдкой подслушивала разговор двух девушек: Лолиты и Таис. Лолита была такой же, как и помощница Монарха – молодой и глупой, но мало того, она была жутко гордая и высокомерна, разговаривала со всеми так, словно была единственным образованным человеком во всей Великобритании, а остальные – жалкие невежи, и Драйзер, ясное дело, терпеть её не могла. Однако вокруг неё постоянно собирались большие компании, что весьма удивляло Серого Кардинала – с Лолитиным-то характером... Почему всех так привлекают стервы? Нет, и не будет ответа.
Самой близкой подругой для Лолиты была Таис, дочь эмигрантов из Греции. Она почти нищенствовала, но это не ничуть влияло на её добродушный и оптимистичный характер и не мешало ей чуть ли не каждый вечер ходить с друзьями по пабам.
Девушки весело трещали, не подозревая, что Серый Кардинал их подслушивает. Ничего толкового они не говорили, и Драйзер быстро потеряла к ним интерес.
- Ваш кофе, мэм, - прошелестел продавец и опустил кружку на прилавок. – Два шиллинга.
Коротко бросив «Сейчас», Драйзер полезла в карман за мелочью. Девушки замолчали и принялись за ней наблюдать. Почувствовав их взгляды, Драйзер прервала своё занятие и уставилась на них в ответ.
- Что?
- Вы ведь слышали? – весело сказала Таис.
- Нет, не слышала, - буркнула Драйзер и снова принялась шарить по карманам.
- Об этом весь город судачит, - сказала Лолита, да так презрительно, будто Герда сморозила откровенную глупость, вроде такой, что дважды два будет семь.
Драйзер свирепо покосилась на неё. Лолита невольно вздрогнула. «Сейчас она на меня кинется!» - решила девушка и замерла в ожидании, когда зубы Серого Кардинала вопьются ей в глотку.
Положение было спасено продавцом, вмешавшимся со своим вопросом:
- А о чём судачат? Я тоже не слышал.
Испуг Лолиты как рукой сняло.
- Эх, темнота! – махнула она рукой. – Да что б вы без меня делали...
- Да говори уже! – раздражённо прорычала Драйзер.
Лолита выдержала театральную паузу, окинула присутствующих внимательным взглядом и, улыбнувшись, заговорила:
- Поговаривают, что в городе завёлся убийца.
Снова театральная пауза.
- И что? – Герда решила первая нарушить тишину.
Лолита, обозлившись, что не произвела того впечатления, которое хотела, резко ответила:
- Как – что? Вас не волнует, что этот убийца может кого-то убить?
- Нет. Плод твоей фантазии навряд ли может кого-то убить. – Драйзер бросила два шиллинга на прилавок, взяла кружку и отхлебнула ароматный напиток.
- Но это правда! Это не плод моей фантазии! По городу действительно бродит убийца!
- По Лондону бродят сотни людей. Они могут быть кем угодно: плотниками, священниками, кондитерами, но убийц, увы, среди них нет. – Инспектор снова отпила кофе. – Человек тогда становится убийцей, когда он кого-то убил. А никто ещё не убит. Если бы кто-то был убит, я бы знала. Я ведь инспектор, как-никак.
Это звучало весьма резонно, и сплетница поникла. Воспользовавшись слабостью противника, Герда Драйзер применила своё излюбленное оружие. Прекрасное оружие, лучше всяких револьверов и ножей. От этого оружия готовы вывернутся наизнанку и стар и млад, и имя ему – мораль. Драйзер прочитала Лолите длинную и нудную мораль, о том, как плохо распространять сплетни, эту отраву, затуманивающую рассудок и порождающую чудовищ в воображении человека. Она читала мораль и, между делом, прихлёбывала кофе.

Дакотка, а ты молодец)) Двигаешь мыслю, причем очень неплохую)) Респект))

Спасибо большое ^___^

Внезапно, Глава 2.
Устраиваясь на работу, Джермен Гексли была на седьмом небе от счастья. Она думала, что у неё будет добрая начальница, нескучные поручения, новые друзья и бесплатные обеды. Она всегда всё видела в розовом свете. Но на деле, конечно, всё оказалось совсем не так.
Первый рабочий день был полон разочарований. Оказалось, что лучше попасть в руки испанской инквизиции, чем в помощники Герды Драйзер. Она отдаёт Джермен унылые поручения, одно за другим, а сама в столовке гоняет кофе и базарит с другими работницами. А у несчастной Джермен нет ни единой свободной минутки, чтобы пообщаться с кем-нибудь, завести друзей. Даже поесть нормально в этом проклятом Скотланд-Ярде нельзя, всё платно! И цены просто умопомрачительные. Лучше уж она посидит голодная, чем будет хлебать суп за пять шиллингов. Тяжело это, конечно, но потом она отправится к кузине, у которой еда вкуснее и – что самое главное – бесплатная.
Джесси сейчас туда и направлялась, а на ходу строила грандиозные планы: сейчас кузина встретит её с распростёртыми объятиями (как всегда, впрочем), вкусно накормит, выслушает её и скажет что-нибудь утешительное. Она умеет это как никто другой.
Кузину Джермен звали леди Феодора Достоевская. Её мать приходилась Гексли тёткой. Лаура де ла Уз, так её звали, удачно выскочила замуж за приезжего русского богача, за что стала любимицей у своей престарелой матери. Сеньора де ла Уз искренне восхищалась своей «умной» старшей дочерью, не забывая ставить её в пример своей младшей дочери, чем изводила последнюю. Неудивительно, что после смерти сеньоры де ла Уз, её младшая дочь вместо душераздирающего горя почувствовала облегчение. К концу жизни сеньора де ла Уз выпила всю её кровь. По словам старухи, Долорес Гексли только и делала, что разочаровывала старую мать. Женилась на каком-то плотнике, который спился после рождения дочери. Долорес развелась с ним и переехала к матери, о чём впоследствии горько пожалела. Мать беспрестанно твердила о том, что Долорес сама виновата, что отец Джермен спился, размышляла о том, что будет с девочкой без отца, и, конечно, ставила Долорес в пример её старшую сестру, у которой росла счастливая дочь, у который был муж, богатый и непьющий, несмотря на предрассудки о не расстающихся с бутылкой русских. Сеньора де ла Уз доводила Долорес до слёз своими придирками, и на её похоронах у одной лишь Долорес глаза оставались сухими. Но вскоре Долорес тяжело заболела и за кратчайший срок умерла, оставив дочери каморку под кухней и две тысячи фунтов. Но эти две тысячи растаяли на глазах, что вызвало беспокойство у юной Гексли. «Нужно искать работу!» - решила она.
- …И вот, нашла, - жаловалась Джермен. – Себе на голову. Начальница, чёрт её дери, злая, как прусский генерал… а фамилия, у неё, кстати, немецкая… и имя… кажется. Но я опять ухожу в сторону.
Злая она, в общем. Принесла ей чай – а она орёт, мол, кофе просила. А какая, чёрт возьми, разница, чай или кофе?!
А ещё ей тяжело справиться с собственноручно разведённым свинарником. Потребовала меня прибраться на её столе. Её столе, Феодора! Каждый человек должен сам прибираться на своём столе, я считаю.
Феодора молча слушала, лишь иногда понимающе кивая головой. Многое из жалоб Гексли казалось ей глупым, но она не говорила об этом. Нужно дать человеку высказаться.
- …И самое поганое, что я не могу оттуда уйти! – Гексли громко всхлипнула.
Достоевская погладила её по голове.
- Но почему?
Джесси вытерла глаза тыльной стороной ладони.
- Потому что мне нужны деньги. – Ответила она. – Маменькино наследство сгинуло, как капля воды на раскалённой плите. Одну половину я в карты проиграла… - Она исподлобья зыркнула на Феодору и прикрикнула: - У меня мать умерла! Нужно же мне было как-то развеяться…
Феодора успокаивающе погладила девушку по руке.
- Не кричи. Я всё понимаю.
- …Другая половина ушла на всякую мелочь, - продолжала Джермен, успокоенная благонадёжностью Достоевской. – Одежда, посуда, кактус… Здравствуйте, тётя! – Гексли помахала рукой вошедшей Лауре де ла Уз, то есть, простите, леди Ларисе Достоевской.
Чтобы выйти замуж за Достоевского Лауре пришлось принять православие, и она стала Ларисой. Она изучала русский язык, чтобы разговаривать с мужем на его родном языке и историю России. Над ней нависала угроза стать обрусевшей испанкой. Когда она с семьёй приедет в Россию, то эта угроза не то, что станет реальной – она воплотится в жизнь.
А пока этого не произошло, леди Лариса властно кивнула в ответ на приветствие племянницы и и посмотрела на дочь.
- Что она здесь делает? – спросила она на ломаном русском.
- Гостит, - односложно ответила Феодора.
- Это ненадолго, я надеюсь?
- Да. Она сейчас попьёт чай и уйдёт.
Джесси сидела, склонив голову, чтобы спрятать улыбку: до чего смешно звучит этот русский язык!
- Будешь чай? – спросила её Феодора.
- Конечно, - не поднимая головы ответила Гексли.
- Дайберфилд! – младшая Достоевская хлопнула в ладоши.
Дворецкий в один миг очутился рядом с ней.
- Дайберфилд! Принеси, пожалуйста, чай. Мне, гостье и…
- Я не буду! – поспешно сказала леди Лариса.
- Две чашки чая... Какой ты любишь, Джесси?
- Мне без разницы. – Отозвалась Гексли.
- Два чёрных, некрепких, без сахара, пожалуйста.
- Слушаю, мисс, - дворецкий поклонился и отправился в столовую.
Леди Лариса села за стол, рядом с дочерью, и сказала, обращаясь к Джесси:
- Я слышала, ты устроилась на работу.
Джермен подняла голову.
- Вы мне?
- Ну а кому же? – Леди возвела глаза к потолку.
- Извините, - пролепетала Гексли. – Да, устроилась.
- Куда?
- В Скотланд-Ярд.
- Кем?
- Эм... Секретарём. – Соврала Гексли.
Леди Лариса нахмурилась. Джермен вновь опустила голову. Тут подошел дворецкий с чаем. Он снял с подноса и поставил перед Феодорой и Гексли чашки, над которыми клубился ароматный пар.
- Спасибо, Дайберфилд, - улыбнулась Достоевская.
- Спасибо, - кивнула Гексли.
- Принести ещё что-нибудь? – спросил дворецкий.
- Пирожное, если можно… - смущённо сказала Джермен.
- Какое?
- Мне без разницы…
- «Картошка» подойдёт?
- Всё подойдёт.
Дворецкий удалился, и леди Лариса продолжила допрос.
- Оклад у тебя хороший?
- А? – Гексли вышла из нирваны.
Леди Лариса вновь раздражённо закатила глаза.
- Платят тебе хорошо?
- Не жалуюсь… - неопределённо ответила Джесси.
Достоевская-старшая вновь нахмурилась. Джермен отпила чай и подумала, что надо бы убраться отсюда. Ей здесь не рады. Леди Лариса, по крайней мере, точно.
- Ладно, - сказала Гексли, поднимаясь со стула, - В гостях хорошо, а дома лучше. Я пойду.
Феодора сделала бровки «домиком».
- А твой чай?
- Э… да я что-то расхотела.
Джесси рванулась было к выходу, но в проходе показался Дайберфилд, и Джесси резко затормозила, дабы не врезаться в дворецкого и не снести его с ног.
- Пирожное, мисс, - сказал дворецкий.
- Ешь сам! Я не хочу, - бросила Гексли и, отпихнув Дайберфилда, выскользнула из роскошной гостиной и, по совместительству, столовой. Однако спустя секунду вернулась.
- Так и быть, - вздохнула она и взяла пирожное. – Заберу.
И ушла.