Глава двадцатая

Тачу вылила содержимое кастрюли в большую кружку Зуви. В кастрюле количество зелья казалось совсем незначительным, огромную кружку же оно заполнило до краёв. Потом пантера села на диван и стала ждать брата. Вернулся он не так поздно, как обещал, родителей сумел обогнать, теперь сидел на кровати и стаскивал носки.
- Зуви! - позвала Тачу, стараясь говорить непринуждённо. - Зуви, тут Заки приходила, принесла тебе какого-то вкусного малинового сока. С мятой. Хочешь?
- Не, сейчас не хочу, - отрезал брат. - Я мятное не люблю.
- Ну попробуй!
- Ну хорошо. Завтра. У нас как раз физкультура, все соки приносят. Ну, и я тоже принесу этот... - Зуви понюхал его. - А пахнет вкусно. Но я его завтра выпью.
Он стал наливать "сок" в бутылку.
Куна пошла сразу в больницу, ведь был уже вечер. Сейчас она лежала в кровати и строчила в дневнике.
"Варили приворотное зелье. Заки очень нравится Зуви. Они очень даже неплохо смотрятся вместе... Тачу обещала напоить этим зельем Зуви. Надеюсь, завтра он не будет лежать на соседней койке..."
Наступило утро. Куна собрала все вещи, попрощалась с доктором Бенджи и отправилась в школу. Не успела она выйти, как к ней присоединилась Заки, вся красная от возбуждения ("А вдруг всё получится?" - не терпелось узнать ей), и они пошли в школу вместе.
С Тачу они столкнулись у самых ворот. Вид у неё был более чем странный: волосы растрёпаны, усы сердито подрагивают, уши то и дело шевелятся, а сама пантера тяжело дышит.
- Ну? - не сдержалась Заки.
- Что "ну"?! - рявкнула Тачу. - Вы себе не представляете, что он... Нет, я была уверена... Но всё-таки... Мы столько трудились вчера... Столько убили времени, столько продуктов использовали...
- Он его вылил? - ужаснулась Куна.
- Нет! - Тачу заозиралась. - А вот и он, лёгок на помине. Зуви! А ну чеши сюда по-быстрому, кактус безмозглый, разговор есть важный.
Зуви не решился перечить сестре и подошёл.
- А скажи-ка, Зуви, - Тачу схватила пятящегося брата за лямку сумки и подтянула его поближе. - что ты сделал с тем соком, который Заки тебе вчера тебе так любезно принесла, потратив уйму... денег?
- Мы же уже это обсуждали, сестрёнка! - взмолился Зуви. - Ну что тут плохого? В первый раз вижу, чтобы кого-то упрекали за щедрость...
- Никто тебя не упрекает! - взревела Тачу. - Тебе, к твоему сведению, готовы оторвать голову! Ну-ка рассказывай Заки и Куне быстро, что ты сделал с малиновым соком!
- Ну что тут такого? - продолжал умолять брат. - Ну, прости, хотя я не понимаю, что же я такого страшного натворил!
- Рассказывай быстрей, если не хочешь, чтобы я запустила тебя на второй этаж сама, вот этими лапами, прямо с этого места, ухватив тебя за...
- Хорошо-хорошо! Ну, у нас первой была физкультура, и многие принесли воду и всякое такое. И я тоже, спасибо, Заки. А после физкультуры ко мне подошёл мой одноклассник Майки Томас... Ну, и сказал, что он забыл свою минералку дома... Ну, я и дал ему...
- Что? Этому... - Заки вытаращила глаза. - Я его знаю. Он настоящий недоумок.
- Да нет, он не недоумок, - заступился Зуви.
- Почему? Конечно, недоумок!.
Тут к ним подошёл Майки, хлопнул Зуви по плечу и прорычал:
- Здорово, Зуви! А это всё твои подружки?
- Я же говорила, - пробормотала Заки.
- О! - оживился Майки. - А вот эта твоя ничего!
- Майки, - терпеливо сказал Зуви. - Это Тачу, моя сестра. Это Куна, её подруга. А это Заки, её ты должен знать...
- Не, я её не знаю, очень жаль! - прогремел Майки. - Давай дружить, белобрысая? - Майки потянулся, чтобы и Заки хлопнуть по плечу.
-Э-э-э, Майки, - попытался урезонить одноклассника Зуви. - Э-э, успокойся, не махай лапищами, зашибёшь кого-нибудь... И не называй Заки белобрысой, пожалуйста. Да, она симпатичная, но для этого другие слова существуют...
Куна украдкой взглянула на "белобрысую". Заки стояла с какой-то глупой улыбкой и во все глаза пялилась на брата подруги. А Тачу, наоборот, стояла, скрестив лапы на груди, и сердито смотрела на Зуви и Майки.
Все пошли на уроки, причём Куна одна, похоже, была в нормальном состоянии: Заки никого не слушала и то и дело с мечтательной улыбкой оглядывалась туда, где они расстались с Зуви и Майки. Тачу, напротив, шла быстро, ни на кого не глядя, иногда бормоча: "Дурак, дурак..."
- Слушай, ты же не верила, что это зелье сработает, - обратилась Куна к Тачу. Та соизволила поднять голову.
- А ты что, веришь, что оно сработало? Ни фига! Просто совпадение. А я так злюсь, потому что это так обидно - Заки старалась... ну, и мы тоже... а он отдал... нет, щедрость, конечно, дело хорошее, но... ну, ты понимаешь.
- Понимаю, - подтвердила ничего не понимающая Куна.

Глава двадцать первая

Через несколько уроков Куна вдруг заметила, что выражение лица Заки переменилось: теперь она приуныла.
На вопрос, что произошло, лисичка ответила так:
- Сегодня этот Майки нагрянул... Помните, как я после второго урока вернулась в класс? Это я забыла тетрадку. Прихожу, там никого нет. Взяла тетрадку, оборачиваюсь, а там он. Предложил... нет, приказал встретиться после уроков. Пойдём в "Перс", - Заки тихонько застонала.
- Держись, - положила лапу на плечо подруге уже поостывшая Тачу.
- А может, ему врезать просто? - без особой надежды спросила Куна.
- Владела бы каратэ, обязательно бы врезала, - вздохнула Заки. - Что мы наделали... Не надо было эту гадость варить.
Тачу утомлённо покачала головой, и в её глазах можно было прочесть: "Сама же предложила. И вообще, не при чём здесь это варево. Совпадение."
После школы Куну позвал на прогулку Робби. Заки отправилась на встречу с Майки с видом приговорённого преступника. Тачу осталась стоять на крыльце, поглядывая по сторонам, а точнее - на шедших в разные стороны подруг...
Оставим ненадолго Тачу с переживаниями по поводу перспективы остаться старой девой (не беспокойся, Тачу - впереди уйма времени) и посмотрим, как делут дела у Заки. Она пошла домой и засела за уроки, надеясь оттянуть неприятную встречу. Напрасно: почти сразу после того, как лисичка раскрыла первый учебник, раздался телефонный звонок. Это был Майки, довольным голосом спрашивающий её, не забыла ли она о свидании. Рявкнув: "Нет!", Заки бросила трубку. В прямом смысле.
В "Персе" было совсем так, как тогда, когда она была здесь в последний раз с Дугом. "Чёрт, лучше бы я с ним осталась, чем с этим..." - тут к ней подошёл Майки.
Он сел и стал с интересом рассматривать лисичку. Той сильно хотелось отвернуться, она думала: "Пускай благодарит, что я пришла, значит, могу отвернуться. Отвернусь, отвернусь..." - но отвернуться всё равно не могла.
К ним подошла всё та же гиена, жующая жевательную резинку, приняла заказ (всё заказал Майки и только для себя, поскольку его спутнице, которой эта роль очень не нравилась, есть не хотелось) и ушла. А Майки продолжал глядеть. Наконец Заки не выдержала:
- Слушай, скажи хоть что-нибудь, а то получится, что я пришла сюда зря... Ой, в смысле... Скучно ведь.
- Ага, скучно, - согласился Майки и опасливо повертел головой. - Но я хотел тебе такое сказать...
- Ну, рассказывай, - позволила Заки, которой теперь захотелось убежать на родину своих предков - в леса Северной Америки.
- Ну, эта, на самам дели... - странный говор сохранён.
- Говори нормально, Майки! - взмолилась Заки. - Ты будто специально слова искажаешь!
- Хорошо, хорошо... На самом деле, я тебя заметил очень давно - ещё в начале года. Ты мне сразу понравилась. Вот что я хотел сказать, - прогрохотал Майки на всё кафе.
- Да-а... Понятно...
Гиена принесла заказ, Майки поел, и фурри вышли на улицу. Заки помолилась и пошла домой.
- Эй, погоди! - Заки обернулась на голос. - Завтра в семь я зайду, детка!
- Детка? Как ты сказал? Детка?! - гнев Заки был страшен. - С чего ты взял, что я пущу тебя на порог?!
- Пустишь, - расплылся в улыбке Майки и добавил: - Если тебе не нравится, то крошка. Так лучше?
И крупный бурый волк (а Майки был волком) отправился вдоль по улице, оставив Заки молча, с негодованием, смотреть ему вслед.