- И что, и второй раз украли?
- Да, такие жадные оказались, что и второй раз это сделали. И попытались сделать вид, что его освободили борцы за права. Но полиции показалось страннным, что они так старались, и освободили только одного пушистика. Стали лучше расследовать. И нашли сначала техника, который электричество сломал, а он рассказал про всех остальных.
- И тогда их всех поймали?
- Не сразу. Того богатого долго искали. Он успел того пушистика, - лисёнка много раз помучить, и даже на видео записал, как это делал. Хорошо хоть, что совсем замучить не успел, ни лисёнка, ни другого пушистика, хотя его он, как раз, хотел убить, и выбросить. Но ему так понравилось, что лисёнок оказался таким, как он хотел, что про первого пушистика тот богач забыл. Вот так и узнали, что няшки таким маньякам нравятся.
- С ними хоть потом всё в порядке было? – взволнованно поинтересовался Чинк.
- Хоть он их и сильно поранил, но они потом выздоровели.
- Ну хоть закончилось хорошо.
- Не-не-не. Хорошо не закончилось. Сделали ещё хуже.
- Что, их опять кто-то похитил.
- Нет, с теми пушистиками всё в порядке. Ну, в смысле настолько, насколько может быть в порядке после такого. Не знаю, как они такое пережили? Я бы, на их месте, со страха тысячу раз умереть успел. Шшшш! – прошипел Ушастик, у которого шерсть снова встала дыбом, - Даже думать о таком не хочу.
- Но тогда кто и что сделал хуже.
- Люди сделали. Непонятно нарочно, или по глупости, но сделали. Вместо того, чтобы в секрете это сохранить, ну, чтобы только полиция и Институт про это знали, они об этом случае целую передачу устроили. И даже этого маньяка туда пригласили. Ты бы его видел! Он, такой, говорит: «Если бы вы знали, КАКОЕ ЭТО УДОВОЛЬСТВИЕ, вы бы всё поняли!» И глаза такие страшные. И, когда он про это рассказывал, очень очень от него было видно «Хочу! Хочу ещё!» Он мне потом снился, аж пока меня домой не забрали. Я тогда долго-долго у папы с мамой в кровати спал. Чинк, это очень страшно.
- Бедный! - посочувствовал Чинк, подсев к Араю ближе, и гладя его по голове, - И зачем ты только смотрел это?
- Ну, интересно же было. Эту передачу ещё и рекламировали столько. Неужели б ты сам про такое не посмотрел? И я же не знал, даже не думал, что там ТАКИЕ ВЕЩИ покажут.
- А что там показали? Наверное, тех пушистиков раненными?
Арай прижался к Чинку, взял в лапы, и обнял, словно плюшевую игрушку, его пышный хвост, и только потом продолжил:
- Хуже. В сто раз хуже. Они показали кусочек видео, которое снял маньяк. Самый наихудший кусочек. Они, правда, сказали, что впечатлительным не смотреть, и детей от телевизора убрать. Ещё и Рыжик с Мазалином говорили, чтобы я не смотрел. Я тогда поставил телевизор так, чтобы Мазалину в его камере было видно. А Рыжик, хоть и не видел, но ему из его камеры всё было слышно. Надо было их послушаться. Но мне любопытно было, страшно, но любопытно. Я тогда только-только после «вопящей комнаты» выздоровел. Мне ж и телевизор принесли, чтобы я выздоравливал. А я, получилось, ещё сильней заболел. Так что у меня антенну забрали, и я мог только с дисков мультики смотреть. И не только мне плохо сделалось. Там и в студию скорую вызывали, и, как оказалось, ещё по стране многим стало плохо. А дети, которых от телевизора не забрали, потом к психологам ходили. Там же самый страшный момент показали! Маньяк его горячим железом. Сначало ему страшно было, а потом, когда шерстку прожгло… - Арай до боли сжал хвост Чинка, - Как ему было Больно! Как он кричал! И всё это очень-очень видно. Он же няшка. Даже если бы он обычным пушистиком был, это было бы очень-очень страшно, а тут… Это имено поэтому, потому, что няшки очень-очень хорошо умеют показывать что чувствуют, маньяку и понравилось так сильно его мучить.
- Может быть, не будем про такое страшное? - предложил Чинк, продолжая гладить котёнка.
Арай не согласился сменить тему, но немного расслабился.
- Но вот что странно. Этот момент был самым страшным. Но ни разу мне не снился. А вот маньяк, и ещё священник снились каждую ночь, и не раз.
- Священник?
- Да, хотел, чтобы я очистился огнём очистительным.
- А он откуда взялся?
Его на передачу пригласили. И он, сначала, хоть и говорил, что то, что мы пушистиками стали, - грех. Но что вот так нас мучить, - это большое зло. А потом, когда этот отрывок показали, оказалось, что ему тоже понравилось. Как тому маньяку. Только он не стал говорить, что ему понравилось, а сказал, что пушистик от того, что ему больно, раскается, и спасётся. Что это для него получился «огонь очистительный».
- То есть этот священник, при просмотре того видео внезапно обнаружил, что ему нравиццо. А потом у него, не давая времени на размышление, спросили, что он по этому поводу думает. Правильно я понял? – решил уточнить сумбурный рассказ котёнка Чинк.
- Ну да, как-то так.
- И как люди отреагировали?
- Очень сердились. И на него, и на маньяка. Правда, потом, после передачи, когда узнали, что многим плохо стало. Говорили и против пушистиков.
- Это как? – удивился Чинк, - Что тут можно было против нас сказать?
- Что, если мы на глазах у людей поранимся, то ещё и людей травмируем. А ещё, что мы пробуждаем в людях нехорошие склонности.
- Ну, это уже ни в какие ворота.
- Хорошо, что нормальных людей оказалось больше. И они за нас высказались. Даже на митинги вышли. Как раз, после этого случая, нас и разрешили брать под опеку.
- Ну, это хорошо.
- Это, конечно, очень хорошо. Но очень плохо то, что нас прорекламировали всем маньякам, кто передачу смотрел. А ещё, Мазалин и Рыжик подозревают, что это специально сделали, чтобы не отпускать никого. Мол, только отпустим их, так на них сразу психи охотиться начнут. Но не расчитали, что люди, посмотрев, как страшно мучают пушистиков, возмутятся, и встанут на нашу защиту. В общем, получилось наоборот.
- Да, страшная история… Только вот со священником не понятно. Я слышал, что Церковь нас к сумасшедшим приравняла. И чётко сказала, что обижать нас, и жестоко обращаться, - большой грех. А ещё, что она против того, чтобы пушистиков насильно заставлять трансформироваться. А тут, получается, что священник говорил, что самому пушистику, который пострадал, покаятся надо… Несоответствие какое-то.
Арай снова переключил внимание. Отпустил чинков хвост. И с серьёзным выражением на мордахе стал объяснять:
- Ну, тот священник сам за себя говорил. Так сказал потом его начальник. И извинился за него. А если вообще про Церковь говорить. То это сейчас она так относится к пушистикам. А раньше она говорила, что пушистики согрешили тем, что им не понравилась внешность по подобию Бога, и они стали похожи на зверей. И каждому пушистику надо в этом покаяться. А уже потом. Когда нас все Институты к сумасшедшим приравняли. (Про нас же, как коротко сказал Мазалин, сделали вывод, что если нас просто отпустить, то одни окружающих вилкой ткнут, а другие ткнут ей себя в глаз. То есть, что одни злые, а другие о себе позаботиться не могут). Тогда они собрались на соборы, посоветовались там, и изменили своё отношение. Сказали, что раз мы за себя не отвечаем. Как сумасшедшие. Из-за этого и превратились. То и относится к нам надо как к больным. Заботиться и не обижать. А что нехорошо заставлять превращаться, как Мазалина заставили, то это Церковь всегда говорила. Что это как насильно калечить. А другие Церкви. Которые маленькие. Те ещё добрее говорят. Что «по подобию Бога» это значит не то, что человек по виду на Бога похож, а что он знает, что такое хорошо, что такое плохо. Поэтому добрый пушистик в сто раз больше на Бога похож, чем злой человек.
- Ну, в общем хорошо, – выразил своё отношение Чинк.
- Да. А в Латинской Колумбии целый монахиньский Орден сделали, который заботится о пушистиках. «Цепь милосердия» называется.
- «Звучит как ласковая инквизиция», – невесело подумал Чинк.
Арай заметил его реакцию.
- Нет. Никого там на цепь не сажают. Там другой смысл. В смысле, что добротой и лаской можно удержать от чего-то плохого лучше, чем самой крепкой цепью. И значок у них хороший. Рука, которая гладит пушистика, а цепь только как рамочка вокруг (Правда, не понятно какого пушистика. То ли бельчонка, то ли лисика длинноухого). У них там, в Южной Колумбии, люди бедные. А пушистики много едят, да ещё и Институты тамошние лечат пушистиков только за деньги. А этот Орден их и лечит, и кормит бесплатно. Поэтому там пушистиков часто отдают под опеку в специальные приюты этого Ордена.
- Не хотелось бы мне попасть в такой приют. Там точно не будут заботиццо как хороший опекун. На людях, конечно, могут показать, что души в подопечных не чают. А на самом деле этим подопечным там может жиццо далеко не сладко.
- Чинк, ну ты, сегодня, будто заместителем Мазалина работаешь! Нет там такого. Там же многие монахини и просто работники, - поузи.
- Это ещё кто такие?
- Это люди, которым сильно-сильно нравятся пушистики. Сами они в пушистиков превращаться не хотят, но очень-очень хотят понравиться пушистикам, заботиться о них, помогать им. Они так сильно этого хотели, что стартовали, и сделали микротрансформацию. В очень сильных эмпатов, настроенных, в первую очередь, на пушистиков. Таких, что понимают нас с полуслова, очень нас любят, и сами очень нравятся пушистикам.
- Я слышал о таких людях. Они к нам в Убежище очень просились. Но Ранэк не разрешил, потому что им слишком трудно в лесу жить будет, а, вместо этого, попросил помочь подопечным в городах. Но они же симбионтами называются, а не… Как ты их назвал?
- Поузи. Симбионтами их учёные называют. А люди и пушистики назвали их в честь доброй плюшевой мишки из знаменитого мультика. Мультик про страну плюшевых медведей. Где мишки живут вместо людей. То есть живут в домах, заботятся о животных. Там каждый мишка умеет делать какое-то одно дело очень хорошо. Когда он это дело находит, у него на животике появляется специальный знак, который обозначает его профессию. Поузи там как раз медведица, которая понимает язык зверей, и умеет за ними ухаживать. У неё, в честь этого, знак в виде трёх розовых бабочек. Она так сильно любит животных, что это даже некоторых раздражает, а с другими мишками ей, по началу, было трудно общаться. Этим она оказалась очень похожа на симбионтов для пушистиков. А ещё у неё есть такая способность. «Взгляд» называется. Если зверушка не хочет делать что-то, что ей полезно. Например, кушать, или лекарство невкусное принять. То она на неё как посмотрит этим «Взглядом», и зверушка сразу делает всё, что ей Поузи скажет. И пушистики из нашего мира поузей хорошо слушаются. Люди даже думали (а некоторые и до сих пор думают), что поузи могут пушистикам приказать вообще всё, что захотят. И пушистики сделают. Это неправда, конечно. Но поузи для пушистиков как няшка-пушистик для восприимчивого. И, в отличии от няшек, которых некоторые люди не любят, невосприимчивых к поузи пушистиков просто нет. Поузи умеют сразу узнать, как понравиться пушистику, и делают это. Поузи даже пахнут по особенному. Что от этого запаха становиться спокойно и уютно, и хочется доверять тому, кто так пахнет.
- Получаеццо совсем как Поузи из мультика, - прокомментировал Чинк.
- А вот и нет. Не до такой степени, что, скажи поузи «пойди, пожалуйста, ограбь для меня банк», и пушистик побежит выполнять. Но поузи даже и не подумает просить пушистика о чём-то плохом. Они очень любят пушистиков. И помогают им. Там, где есть приюты ордена, даже бешеных туда отпускать стали. Из Институтов.
- Не может быть!
- Может-может. Про это недавно в новостях передавали. И говорят, что, перед этим, произошел интересный случай. В одной деревне родные скрывали пушистика от Института, а соседям сказали, что он просто на заработки уехал. А потом соседи обнаружили пушистика. Стали за ним по всей деревне гоняться, даже побить пытались. (А в лес убежать пушистик боялся. Ещё сильнее, чем, что его побьют. Ну, как ты крови боишься) Тогда пушистик рассердился, и сам на них напал. И многих покусал и поцарапал. А родители, тем временем, побежали в один из приютов для пушистиков, чтобы попросить помощи. С ними пошла одна монахиня из поузи. Они пришли как раз, когда пушистик разозлился. Поузи смогла его успокоить, и увела с собой в приют. Об этом случае узнало правительство, ну и, конечно же, Институт. Тогда они решили проверить, смогут ли поузи помочь бешеным. Оказалось, что смогли, причём очень многим. И вот теперь их собираются всех отпустить в приюты Ордена, а Институт собираются или совсем отменить, или оставить только для изучения, а не как тюрьму для пушистиков.
- Хорошая новость. Просто чудесная. Только как-то не очень вериццо. Их же в Инццтитуте оставляют не потому, что, в самом деле, опасными считают. А чтобы опыты на них ставить. Что же тогда их заставило отпустить пушистиков в лучшие условия?
- Не знаю. Может, не справились они там с опытами. Или дорого сильно для бедных стран такие институты содержать. Вот и решили, наверное, отдать пушистиков Ордену, который на благотворительность содержится. А может там взаправду верили в то, что пушистики опасны, и, когда увидели, как поузи хорошо с ними ладят, то успокоились, и решили отпустить. Главное, что отпускают.
- Интересно. Очень интересно. Может нашему «Обществу защиты», когда его разблокируют, стоит обратить внимание на то, как поступили в этой стране?
- Нет, у нас это не сработает.
- Почему?
- Понимаешь Чинк, там к поузи очень хорошо относятся. Их способность считают даром святого, который о сумасшедших заботится. Хоть даже знают, что это просто микротрансформация, всё равно верят, что её подарил святой. Да ещё и поузи все очень добрые, так что, и правда, кажется, что кому, как не им, такие подарки от святых получать? А ту монахиню-поузи, которая пушистика от деревни спасла, (а они думают, что наоборот, - деревню от пушистика. Несмотря на то, что никому там даже в больницу не понадобилось. После его покусания), собираются вообще, после смерти, в святые записать. Будет покровительницей пушистиков. Хих, наверно святому Валентину одному тяжело всем покровительствовать. И влюблённым, и сумасшедшим, по совместительству, а тут ещё и пушистики на его голову. А так хоть антропоморфов будет кому отдать, - пошутил Арай.
А потом продолжил куда менее весёлым тоном:
- А у нас поузи не любят. Их считают без пяти минут пушистикками (особенно тех, кто были в фурри-сообществе до того как появилась возможность превращаться). Что они просто не допревращались до конца. И что они ну прям спят и видят, как приказать пушистикам что-то плохое. Например, завоевать мир. А ещё они про поузи гадости говорят. Что они нас любят… в этом… ну, в плохом смысле. А у них это просто материнский инстинкт преувеличен, и на пушистиков настроен, а не тот, на который эти плохие намякивают. Поузи хотят о нас заботиться, общаться с нами. Чтобы мы их поблагодарили, похвалили, хотят. А если не могут это осуществить, то могут даже в депрессию впасть. Вот какие они хорошие! А у нас их люди не любят.
Арай снова поменял тон, и уже мечтательно продолжил:
- Жаль, что у нас нету ни одной поузи. Хотелось бы мне с такой познакомиться. Говорят, что они лучше всех умеют погладить, и почесать за ушком. Они чувствуют, как нам нравиться больше всего. А ещё они смотрят, как пушистики едят, и так вычисляют, что нам нравиться из еды. И потом могут, чуть ли не с последних денег, купить самое вкусное угощение. Или так чередовать разные угощения, чтобы они долго-долго не надоедали. А ещё они, ну совсем как пушистики, умеют замечать настроение. И сразу готовы помочь.
- Ну, тебе помочь и мы с Мазалином и Рыжиком готовы.
- Да-да, и большое спасибо. Но вы, - это одно дело, а совсем другое, - поузи, которая супер-пупер сильно любит пушистиков, и умеет угадывать, что ты любишь.
- Ну, раз тебе нас недостаточно… - пошутил Чинк.
- Та всё мне достаточно. Что, уж и помечтать нельзя?
- Да можно. Можно. Эти твои поузи, как ты их расписал, и правда, выглядят как мечта пушистика.
- Да, как наши лучшие друзья. А я бы ей как понравился! Я же вообще, обыкновенным людям нравлюсь. А человеку, который изменился специально, чтобы с нами дружить, я бы в тысячу раз сильнее понравился…
- Хороши эти твои поузи. Прямо как сказка. Тебе так не кажеццо? Может пушистики их просто приукрасили слегка?
- Не, они, и правда, очень-очень пушистиков любят. Правда, иногда бывает, что аж слишком сильно. Был такой случай, что поузи даже украла пушистика у опекунов. У родителей. Он, как раз недавно с ними поссорился. А поузи очень скучала по пушистикам, а её ни к кому из них не пускали. Чтобы плохо не повлияла. Тогда она влезла в дом к тому пушистику, и он сам согласился с ней убежать. Но потом он соскучился по родителям, и она его отпустила. Он так и не рассказал ни родителям, ни полиции кто она была.
- А как же ошейник?
- Она его сломала.
- Как?
- Говорят, руками. Что так сильно по пушистикам соскучилась, что взяла и сломала.
- Что-то не вериццо.
- Я тоже в это не верю. Хотя красиво выходит, но поузи это же эмпаты, а не силачи. Ну, ещё у них в коже железы есть, которых нет у людей, и которые запах специальный вырабатывают. Забыл как он называется.
- Феромон?
- Да-да. Он. У пушистиков тоже феромоны есть, но они другие. Они помогают пушистикам влюбляться, а у поузи…
- Нет, - поспешил просветить Чинк, - всё не так. Пытаться ухаживать за пушисточкой с помощью феромонов неприлично. «Включить» запах в такой ситуации, это как если бы человек, или одёжный пушистик, на свидании взял, и разделся.
- Да знаю, знаю я! Просто сказал не точно. Феромоны помогают, чтобы у влюблённых пушистиков появились детки. Особенно, если эти пушистики безодёжные.
- Извини, - сказал, смутившись и оправдываясь, Чинк, - я просто думал… вдруг нам, когда-нибудь, придётся убежать в Убежище, а ты не знаешь.
- Да ничего. Папа мне уже всё рассказал. И на этот случай. И вообще чтобы я знал что будет, когда я вырасту. А ещё, чтобы я знал, что может быть на уме у всяких маньяков… В общем, не волнуйся, если мы убежим в Убежище, то я не буду вести себя как неприличный пушистик. И вообще я ещё влюбляться не умею… Так, о чём мы до этого говорили?
- Про поузи, - с готовностью напомнил Чинк, обрадованный возможностью сменить тему.
- Да, про их запах. У них феромон не брачный, как у пушистиков, а как-то по другому называется…
Арай прервался, ожидая, что Чинк подскажет название.
- Нет, я, к сожалению, не знаю как у них феромоны называюццо. Я вообще таких подробностей про симбионтов не знал. Я даже про то, что их поузи называют, от тебя впервые услышал.
- Тогда не важно как он называется. В общем он не влюбляться заставляет, а успокаивает. Лучше чем валерьянка, и вообще лучше, чем лекарства. От них спать хочется, а от поузи нет. Когда рядом поузи, пушистику легче забыть про что-то неприятное, и вообще хорошее настроение делается. Эх, ну почему у нас в городе не ни одной поузи? Мне бы очень хорошо было с ней пообщаться, или хотя бы понюхать. Я бы тогда забыл про всё то, что случилось.
- Что, прям как амнезия?
- Да нет, просто оно б для меня сделалось, как будто случилось давно-давно, а не совсем недавно. И не вспоминалось бы так часто, а то всё лезет и лезет в голову. Я не хочу об этом вспоминать, а оно всё вспоминается. Как камни в наш дом кидали, как чуть не сожгли нас. Как маме плохо стало.
Чинк обнял котёнка, снова стал его гладить, пытаясь успокоить, говоря:
- Ничего, скоро это забудеццо. Так и будет. Как давно-давно прошедшее.
Потом Чинк снова вспомнил про приём с переключением внимания, который хорошо действовал на Арая. И он сменил тему:
- А ещё у пушистиков есть в крови такое вещесццтво из-за которого нас всякие кровососущие насекомые не кусают. Помню, когда я только начинал превращаццо, то меня так искусали комары, что весь чесалсо. Мне потом Ранэк дал среццтво от комаров из каких-то трав. И то не очень хорошо помогало. А потом раз, и перестали кусать. Летали, жужжали противно так, но не кусали. Я удивился, упомянул об этом. И оказалось, что они всех пушистиков не кусают. И не только комары, а и клопы, клещи всякие, и блохи. Так что, когда нас блохастыми называют люди, то это совершенно мимо. Я потом узнал, что люди научились у пушистиков очень хорошее среццтво от насекомых делать. И предположил, что это из-за него нас в инццтитутах держат. Что там из пушистиков это среццтво и делают. Но оказалось, что люди его синтезируют. То есть искусццтвенно получают, а не из пушистиков берут. В общем ошибсо я… И вот любопытно. А этих твоих поузей комары тоже не кусают?
- Ну, не знаю я таких подробностей. Кусают, или не кусают поузи комары? Я только про ещё два отличия знаю, и всё. Запах пушистиков действует только на свой вид. А запах поузи на всех пушистиков действует. Это раз. А два, что пушистики могут пахнуть, а могут не пахнуть, когда захотят, а поузи пахнет всегда. У поузи их запах не «включается» и «выключается», а работает всё время.
- Ну и правильно, - поддерживал разговор Чинк, лихорадочно сочиняя, о чём бы ещё спросить ушастика, чтобы отвлечь от неприятных воспоминаний – антропоморфам этот, кхм… эффект нужен лишь время от времени, а возможность настроить пушистиков на конццтруктивный лад никогда не помешает, особенно тому, кто так хочет с ними подружиццо. Правда, большинццтво пушистиков и так вполне дружелюбные. Разве кто чересчур стеснительным окажеццо. Знаешь, Арай, ты красиво так всё расписал про этих смбионтов, про их доброжелательность, и всё такое. Но вот эта их способность нами манипулировать всё равно как-то настораживает. Я понимаю, что у них симпатия к пушистикам чуть ли не в инццтинктах прописана. Но вред причинить можно даже из очень благих намерений. Особенно когда они так сильно преувеличены. К тому же, то, что кто-то кому-то нравиццо не исключает эгоизма. Например такому симбионту может хотеццо, чтобы пушистик был рядом любой ценой, даже несмотря на то, что ему будет плохо. Например, как в том случае, заберёт его от любящих родителей, только не отпустит, а будет использовать свою способность, чтобы удерживать…
- Нет, всё не так! - прервал Чинка Арай. Похоже, что отвлекающий манёвр сработал полностью, - Я же тебе говорил, что и то, как они пахнут, и как разговаривают, только настраивает пушистиков доброжелательно. Успокаивает, хорошее настроение делает. А не даёт поузи возможность управлять пушистиками, как Поузи из мультика. Если бы к нам пришла поузи, и сказала мне: «Пошли ко мне жить!», я бы с ней никуда не пошел. Даже если бы она очень-очень попросила. Ты рассуждаешь совсем как люди, которые нас не любят. А они говорят ещё, что мы не можем контролировать свои атавизмы. И что из-за этого нас надо или подопечными сделать, или в подвал в Институт посадить. А отпускать нельзя. Но ты же знаешь, что это неправда. Ты сам научился их контролировать, хотя они были у тебя очень сильные. Так и с поузи. То, что они приказывать нам умеют, - просто выдумка. Если бы ты разобрался, то не думал бы про них так плохо.
Тут Арай что-то вспомнил, и поменял тон с возмущённого на озабоченный:
- Кстати, я про это уже начинал разговор, но отвлёкся. Чинк, ты очень мало знаешь про наш мир. Ты даже почти поверил, что нас пушистиками пришельцы сделали, чтобы потом забрать, и в нянек для своих деток превратить. Как так получилось, что ты столько всего не знаешь? Тебе что совсем не интересно было?
- Ну, что-то мне в Убежище рассказали, кое-что я по телевизору увидел. Но эту передачу я смотрел в первый раз, - стал оправдываться Чинк.
- А как же Сеть?
- А, интернет. Я здесь им ни разу не пользовалсо.
- Интер нет? А что это такое?
- Так в моём мире Сеть называют… Правда сетью его у нас тоже именуют.
- А, так ты просто нашими компьютерами пользоваться не умеешь. Так не стесняйся спросить. Я тебя всему научу. Пошли в кабинет дяди Спэма. Я покажу, как им пользоваться.
- Нет, - поспешил возразить Чинк, - Дело не в этом. Ещё когда меня только-только забрали из Инццтитута, мне запретили заходить в кабинет, и ещё в некоторые комнаты.
- Так тебе запретили компьютером пользоваться? Это же неправильно! Неправильно-неправильно! Тебя в невежестве держат.
От переполнявших его эмоций котёнок соскочил с дивана. Выражая своё возмущение запретом, он вытаращил глазищи. А когда говорил как это неправильно, наоборот, зажмурив глаза, вертел головой в отрицательном жесте, сгорбившись, сжав кулачки, и держа хвост трубой. Да ещё и сердито топал, переминаясь с ноги на ногу, в такт своим словам. Несмотря на искренность возмущения, выглядел котёнок комично. Чинк же от всей этой ситуации ощущал неловкость и смущение. Ему было стыдно за свою неосведомлённость, а так же от того, что из-за него возникли претензии к его опекунам. Белк уже хотел было начать их оправдывать, но котёнок, вдруг, резко затормозил возмущение, застыв, на секунду, снова широко раскрыв глаза, а, спустя её, изрёк:
- Стоп. Лара и Спэм, - хорошие люди. Они не могли так поступить. Ну, разве что, сначала. Когда ещё не знали, что про пушистиков неправду говорят. Чинк, а ты вообще просил, когда-нибудь у своих папы с мамой, разрешения пользоваться компом?
Если до этого у Чинка уши лишь слегка были прижаты к голове, то от этого вопроса они прилепились к ней намертво. Так же и хвост, до этого свободно лежавший на коленях, и лишь слегка подрагивавший от смущения, моментально прыгнул Чинку в лапы. И белк, поджав задние лапы, и сжавшись всем телом, стал рефлекторно пытаться отгородиться хвостом от Арая, перед которым испытывал стыд.
- Нуу… вообще-то я стеснялсо, - выдавил он из себя.
- Чего стеснялся? Что нехорошего в том, что ты попросишь разрешить тебе пользоваться компьютером, и выходить в Сеть?
- Ну, меня и так сабрали из этого инццтитута, как ис тюрьмы. Тали оттельную комнатку, кте я моку уетиниццо, кокта сахочу. Кормят вкусно. И воопще хорошо относяццо…
У Чинка, от волнения, речь опять стала сильно искажаться. Арай это заметил, и обратил внимание, что белк от смущения вот-вот свернётся в комок, завернувшись в хвост. Все остатки возмущения у котёнка испарились. Вместо этого он, просто излучая заботу и доброжелательность осторожно подошел, и медленно положив лапу на голову Чинка, продолжил разговор:
- Чинк, ну я же не в смысле: «Ай-ай-ай, какой ты не знающий. Или, там, ленивый», но, всё таки, таким стесняшкой быть нельзя. Понимаешь, получается, что ты так становишься как зверушка. Которой сказали «Сидеть!», и она сидит, что бы ни случилось. Вот, ты, из-за того, что не знаешь, взял, и почти поверил в то, во что даже сам выдумщик не верит. А ведь если так будет и дальше, то так можно и поверить, что нас правильно в подопечных держат. И что мы вообще все такие ниизшие – при низшие существа. В Библиотеку тебя не пустят, поэтому остаётся Сеть. Тебе надо выйти туда, и почитать, чтобы узнать про нас, и стать сильным. А то ты из-за всяких выдумок переживать станешь. Вот ты говорил, про то, что очень радуешься, что тебя папа с мамой из института забрали, и как тебя любят. Так почему бы не попросить ещё и разрешения компьютером пользоваться? Они же хорошие. Они не откажут тебе.
Немного расслабившись, Чинк ответил:
- Я просто не хотел наглеть. Они мне и так столько всего хорошего сделали. А мне, получаеццо, как мёд, так ещё и ложкой. И, к тому же, в компьютере у Спэма ещё и документация всякая храниццо, а я там лазить буду?
- Ничего нахального в том, что ты попросишь, нету. Ты же не чтобы играться попросишь, а чтобы узнать побольше. Хотя и в том, чтобы поиграться, нету ничего плохого. А те папки, в которые лазать нельзя, дядя Спэм просто на пароль закроет. И всё.
- А разве пушистикам не запрещено законом в Сеть выходить?
- Вот, опять ты не знаешь. Запрещено самим там лазать. А если вместе с папой, или мамой, то можно. И вообще, если ты не будешь говорить там никому, из незнакомых людей, что ты пушистик, и особенно говорить как хорошо быть пушистиком, или наоборот как нас обижают рассказывать, то никто и не узнает, что ты в Сеть выходил. Это же неработающий закон. Он как бы есть, но никто не может доказать, что ты его нарушил. Разве что через окно увидят, и на камеру заснимут, что мы сами за компьютером сидеть будем. Так за нами же никто не шпионит. А если даже и шпионят, то мы просто штору закроем, и всё. А если ты стесняешься, то давай я за тебя попрошу. Мне дядя Спэм разрешил сразу. Так что я, когда комп свободен, могу им пользоваться. Ой, давай прям сейчас пойдём полазаем! Я скажу, что ты со мной был.
- Нет. Я, сначала, разрешения спрошу.
- Ой, трусишка! Ну, ладно. Подождём уже. А потом я тебе покажу, как всем пользоваться. А, интересно, что ты посмотришь в первую очередь? Вот я думал, пока тебя не было. У тебя же в твоём мире папа и мама, настоящие, остались. Ты, наверное, очень по ним скучаешь. Я, ещё когда ты только-только нам рассказал, что ты из другого измерения, прочитал что это такое. И узнал, что это миры похожие на наш, только чем-то отличающиеся. Одни сильнее, другие слабее. Правда, они у нас только фантастика. Совсем как у вас пушистики…
- У нас про эти путешествия знают далеко не все. Так что, можно сказать, что у нас это тоже фантастика.
- Интересно. А, может, у вас и пушистики где-то есть? Тоже засекреченные.
- Нет, врядли. У нас даже таларонную энергетику не открыли ещё. Откуда у нас пушистикам взяццо?
- Ну, а, может, тоже открыли, и засекретили. Как путешествия по измерениям.
- А смысл тогда в этом открытии. Зачем открыть, и не использовать?
- Ну, для каких-нибудь секретных лабораторий. Чтобы никто не знал про них. Сделают маленькую электростанцию на каком-нибудь далёком острове, и лаборторию туда перенесут.
- Нет. Например, наш отдел, который, кстати, энергии кушает немало, не в глуши расположен, а возле немаленького такого города. И таларонного излучения там точно не было. Я бы тогда превратилсо сразу, как приехал на практику. А вообще, если бы у нас и были засекреченные пушистики, то я бы им не позавидовал. У вас, вон, человечество знает о пушистиках, и, всё равно, что с ними в Инццтитутах делают! Вспоминать страшно. А подумать, что могут сделать там, где общесццтвенность про бедолаг и не знает ничего, ещё страшней.
- Да, и правда, наш мир лучше.
- Ты уверен? В моём мире ты бы жил спокойно. Без всех этих переживаний.
Сказав это, Чинк вспохватился, что опять свернул на неприятную для Арая тему, едва сдержал жест «лапа/морда», и, с опасением, стал ожидать, как отреагирует собеседник. Тот же, вопреки опасениям, не распереживался снова, хотя было видно что воспоминания неприятные. Он посидел минутку с задумчивой, серьёзной мордахой, и так же серьёзно изрёк:
- Уверен. Хоть тут нас и в Институт забрать могут, и маньяки всякие на няшек охотятся. И злые люди наш дом сожгли. Но я бы не хотел поменять, чтобы этого всего не было на то, чтобы не быть пушистиком, - здесь Арай ещё немного поразмышлял, затем продолжил, - Ну, разве что, чтобы мама не волновалась, я бы согласился жить в твоём мире, где нет пушистиков. Но всё равно, если бы я помнил (ну, как в книжках про путешествия во времени, когда всё изменилось, и только ты один помнишь, как было раньше) как был пушистиком, то очень бы скучал о том, что я уже не такой красивый, что не могу так хорошо бегать, прыгать и лазать. А ты Чинк, неужели бы ты отказался от пушистости, если бы была такая возможность?!
- Пожалуй, нет. Пусть я тут и живу на положении инвалида. Хотя в сто раз здоровей и сильней любого, самого здорового человека. На свою обычную жизнь не поменялсо бы. Ну, разве что, если бы нас тут, без разговоров, убивали за то, что пушистики… И то, хорошенько поразмышлял бы как тут можно спрятаццо. И, если бы и согласилсо опять стать человеком, то с ооочень большой неохотой. И, став человеком, вот как раз чувццтвовал бы себя инвалидом, по сравнению со своим пушистым телом.
- Ну вот, я же говорил, что наш мир лучше. Про что мы говорили? А, вспомнил! Про измерения. Здесь можешь быть свой ты. (Только здесь ты не превратился, или превратился в кого-то другого, а то бы сразу сказали по телевизору, что есть пушистик похожий на того, кто девочку спас). И, самое главное, тут же могут быть твои папа и мама! Давай поищем в адресных книгах где они живут, когда в Сеть выйдем!
- Нет! Не надо.
- Но почему, Чинк?.., Извини, что, может быть, больное затрагиваю... Может твои родители какие-то нехорошие? Ну, там, пьяницы какие-нибудь, или сильно наказывают. Если тебе говорить неприятно, то давай не будем… Хотя, Чинк!!! В нашем мире они могут быть хорошие. Давай их отыщем, и узнаем!
- Нет. Они хорошие люди. Ради них, я готов был бы даже снова стать человеком, вернувшись в свой мир. Как и ты ради своих. Правда, у меня чуток сложней. И в этом мире есть ради кого оставаццо…
- Ну, да. Тётя Лара, и дядя Спэм.
- Не совсем так. Они-то, конечно, тоже ко мне приявязались. Но им только лучше будет, если такой мешок хлопот, как я, с их шеи свалиццо. Та, ради кого мне крайне тяжело было бы покидать этот мир, в Убежище осталась.
- А, любовь-морковь. Понятненько. А чего это с тобой хлопот так много? Ты, вроде, весь послушный такой. Аж чересчур послушный.
- Меня тут и кормят, и на прогулку сопровождают. И жильё мне выделили. А я им почти никак не компенсирую это. Я предлагал на работу меня устроить, чтобы им хоть какой-то заработок с меня шел. Лара вежливо отказалась, мол утруждать меня не хочет. А Спэм сказал прямо, что хлопот с поиском работодателя согласного взять на работу пушистика (а получаеццо ещё и большую-большую отвеццтвенность, плюс недовольццтво окружающих в довесок), и доставкой меня туда и обратно будет больше, чем прибыли.
- И что за хлопоты? На машине отвёз-привёз. А работу можно было бы в «Обществе» поспрашивать. Наверняка кто-нибудь бы нашелся. А вообще, после того, как ты им помог, они только рады помогать тебе. Их это вот нисколечко не утруждает. К тому же, ты им по дому помогаешь.
- Ну, это не главное. Главное, что пушистиков очень не любят. А особенно после того, что натворил Соер. И эта семья, выходит, из-за меня рискует.
- Ты думаешь эти люди могут и сюда прийти?! – шерсть у котёнка стала дыбом, - Я как-то об этом не подумал. А из-за меня, выходит, они рискуют в два раз больше.
- Ну, сюда-то они врядли придут, как к вам пришли. С шестнаццатого этажа убегать от полиции труднее. А если они опять связь заглушат, то могут и не заметить приезда полиции, или отряда из Инццтитута, - поспешил успокоить Чинк, - Не беспокойся, в случае чего, мой ошейник включать будем. А вообще они скорее в моральном плане рискуют. К ним и соседи относиццо хуже могут. И работодатели Спэма.
- Нет, Чинк, тут ты не правильно говоришь. Когда в моральном плане, это совсем наоборот, они лучше стали. Что, несмотря на плохих людей, пушистикам помогают. А вот на счёт риска, Чинк, может нам правильней будет пока в Институте пожить? Там нам, конечно, хуже будет, но зато и с твоими опекунами, и с моими родителями тут точно всё хорошо будет.
- А вот это ты правильно говоришь. И в долгий ящик откладывать не будем. Как посходяццо домой, так и поговорим серьёзно. Пока всё не уляжеццо, мы поживём в инццтитуте, а они пусть расскажут соседям, что нас отправили.
- А им ещё возьмут, и не поверят. Подумают, что они нас просто прячут. Как всё сложно! А надо будет вот что сделать. Пусть в новостях скажут, что нас в Институт отправили. Телевизору люди поверят. И новости возражать не станут. Это нам сказать, что мы не виноваты, не дают. А то, что таких-сяких антропоморфов отправили от греха подальше туде, где нам и место, с радостью расскажут.
- А ты молодец! Хорошая идея!
- А то! – распушистился от гордости Арай, правда, тут «сдулся», повесил уши, и тяжело вздохнул, - Ну, ничего, зато тут всё будет хорошо. Интересно, нам хоть телевизор разрешат туда с собой взять?
- Ну, там точно есть Библиотека, которой нам разрешают пользоваццо. Если хочешь, я там могу тебе вслух почитать.
- Хочу! Особенно перед сном.
- Договорились.
Настроение у Арая немного улучшилось. Дальше разговор ненадолго затих. Оба пушистика размышляли о не слишком радужной перспективе возвращения в Институт на неопределённое время. Однако вскоре разговорчивый Арай снова продолжил свои расспросы:
- Чинк, а, насчёт твоих настоящих родителей, раз они хорошие люди, то почему ты не хочешь их искать?
- Понимаешь, родители из моего мира остались далеко, куда возврата нет. А здешние, если они здесь есть, стоит поехать, и можно их увидеть…
- Ну, так правильно! Мы сможем их найти!
- Арай, не перебивай, пожалуйста, я ещё не закончил.
- Извини.
- Увидеть-то их можно. А вот доказать, что я их сын, - никак.
- Мы что-нибудь придумаем.
- Ничего здесь нельзя придумать. Здесь моё место вообще может быть занято мной из этого мира, или вообще какими-нибудь совсем другими детьми. Мало ли кто мог у них родиться здесь. Ты преццтавляешь сепе как путет свучать мысль: «Я ваш сын из тругого исмерения»?!!
- Чинк, ты только не волнуйся. А вдруг, не дай Бог, конечно, но всякое бывает… а вдруг у них здесь был сын, совсем такой, как ты? И взял и умер. В аварию попал, например. И они по нему очень горюют. А ты даже не знаешь.
- В таком случае, пытаццо идти с ними на контакт, - только рану теребить.
- Нет, ты бы рассказал им что-то, что знаешь только ты и они. И они бы тебе поверили.
- Это же другой мир! Здесь всё по-другому. То общее, что знаем мы с моими родителями, здесь может оказаццо совсем другим. И, даже если знания такие же. Они просто подумают, что их сын с кем-то разоткровенничалсо, а этот кто-то стал пушистиком, у него от превращения крыша поехала, и он возомнил себя их сыном… Ты преццтавляешь какая тушевная травма путет у них от такого опщения?! Кхм. В общем нет. Точно нет. Знать, что они здесь. Рядом, но меня для них не существует… Лучше думать, что в этом мире их нет. Я даже не хочу знать есть ли тут мой родной город. Вот.
- Жалко. Ну, может быть потом, когда пушистиков перестанут сумасшедшими считать. Ладно… Чинк, а про свой мир ты мне рассказать можешь?
- Это пожалуйста.
Арай с энтузиазмом начал спрашивать:
- Отлично! Значит, чем твой мир отличается от нашего, ну кроме того, что у вас умеют по измерениям путешествовать, и что у вас пушистиков нет?
- Ну, первое, что мне в глаза бросилось. Это, конечно, машины. Они совсем другие, чем у нас, не знаю как сказать… более закруглённые что ли. Как из будущего. И, как я узнал потом, они и оказались более продвинутыми, чем у нас. У нас на нефтепродуктах машины ездят. На бензине, дизельном топливе. А у вас, - на электричестве. Наши, выхлопными газами воздух загрязняют, воняют страшно. А ваши, пахнут грозой, и только чуть-чуть воняют резиной, так, что человек, наверное, и не унюхает.
- У нас тоже бензиновые машины были. Когда таларонную энергетику ещё не открыли.
- Ну, это само собой. Только у вас ещё, в добавок к дешевому электричеству ещё и очень ёмкие аккумуляторы изобрели. У нас тоже есть электрокары, но, из-за намного более примитивных аккумуляторов, их надо часто и очень долго заряжать, а у вас зарядка автомобиля идёт где-то в два-три раза дольше, чем заправка бензином в нашем мире. Правда, в связи с этой технологией, какая-то непонятка. Аккумулятор автомобиля заряжаеццо очень быстро. Мобильник, - несколько секунд. А с ошейником этим проклятым целых два часа сидеть приходиццо, к розетке привязанным, пока зарядиццо. Ну, чисто как Бобик на цепку. Ты, случайно, не в курсе, почему так?
- В курсе. Это, вот как раз, для того, чтобы ты как собачка при будке себя почувствовал.
- Что, прямо так и сказано инццтитуцкими?!!
- Хи-хи, нет, конечно. Нормальная заряжалка, когда заряжается, портит штучку, которая показывает в Институте, где ты, и принимает сигнал бить тебя током, если ты не слушаешься, или там убежать хочешь. Заряжалку эту можно изолировать, но в Институте говорят, что дорого. Поэтому поставили старую, которую заряжать долго. Многие опекуны говорили: «Вы нам сделайте дороже, но удобнее. Мы заплатим», но они сказали: «Мы так уже спроектировали. Нам так удобней».
- А нельзя было батарею съёмную сделать? Чтобы отдельно от ошейника заряжать.
- Конечно можно. Но они говорят, что, пока батарея будет заряжаться, пушистик убежит, или кого-то покусает. Но это тоже нетрудно исправить. Только вместо одной батареи нужно две. И один опекун-изобретатель изобрёл шутчку такую, что, пока эти батареи меняешь, ошейник, ни на секундочку, не отключается. А они всё равно говорят, что дорого.
- Хм, и всё это ради того, чтобы нам 2 часа раз в неделю от розетки заряжаться, и от этого униженными себя чувццтвовать? Как-то странно выглядит. Оно, конечно создаёт неудобццство. Но от прогулки на поводке я в тысячу раз сильней себя униженным чувццтвую. Да, какое там, в тысячу? В сто тысяч раз сильнее!
- Ну, может быть и не так. Но то, как они там, в своём Институте, отказывались от изобретений, подозрительно выглядит. И отказывались не только у нас, а и в других странах. А вот насчёт ошейника и поводка совсем точно ясно, что это специально так сделали. Можно было бы не ошейник сделать, а браслет. Было бы похоже на часы, только большие, но всё равно лучше, чем ошейник. Работал бы он точно так же. Только заряжать надо было б чаще. Но, дело в том, что, если пушистик в ошейнике, то больше похож на зверушку, у которой есть хозяин. Это помогает, чтобы люди его таким считали, и он сам себя таким считал. То есть на самом деле для этого сделано, а сказали они, конечно другое. Что, если браслет сделать, то пушистик себе лапу отгрызёт, и убежит. А потом ещё и поводки придумали. Тоже для этого. А сказали, что это для того, чтобы опекуны атавизмы пушистиков сдерживали. Мол, захочет пушистик из-за атавизма куда-то побежать, а опекун его за поводок каак дернет! И атавизм выключится. Да таких пушистиков, у которых атавизмы сильные, раз-два и обчёлся. А они всех на поводки посадили.
Чинк от этих слов снова скукожился. Арай, заметив это, поспешно добавил:
- И даже пушистики с сильными атавизмами всё равно умеют себя в лапках держать. Только поучится надо, и у них это получается. Вот как у тебя, например. Сейчас никто и не скажет, что у тебя атавизмы сильные… И опять мы отвлеклись. Чинк, а кроме машин, чем ещё твой мир от нашего отличается?
- Ещё, - климатом. В моём мире в этих широтах гораздо холоднее. У нас бы мы зимой так в землянках не отсиделись. Круглосуточно бы пришлось топить, а не только ночью, как у нас. И тогда бы, по дыму, быстро бы нас обнаружили.
- Что, как на Северном Полюсе?
- Нет, ну не так, конечно, но гораздо холодней.
- А ещё чем отличается?
- А ещё, - политической картой. География та же самая. Континенты на месте, океаны на месте, моря на месте. Я смотрел по атласу у Ранэка. А вот страны отличаюццо заметно. Например, здесь нет одного большого города. У нас он назывался Санкт-Петербург. Огромный город. Как Москва. И значение имел огромное. Долгое время столицей был. А у вас, вместо него, какой-то портовой городок, название не запомнил. Но вообще, наша страна, в моём мире, намного меньше. У нас ни Греция, ни Югославия, ни Болгария, ни, тем более Эфиопия, то есть, по-вашему, Абиссиния, никогда частью России не были. Польша и Аляска откололись давно. Украина, Белоруссия, Молдова, - недавно. В нашем мире тоже был СССР, и он тоже раскололся, только на десять лет позже, но зато гораздо сильнее. У вас решили уйти только Прибалтика, и Средняя Азия. У нас же, - все республики. А ещё у нас был сильный экономический упадок. Преступность возросла, и до сих пор не сильно-то и упала. У нас, например, во многих квартирах, бронированные двери стоят.
- Прямо в обычных квартирах?!
- Да, с замками сложными, и то взламывают. А у вас простенькие деревянные двери стоят. А то и вообще фанерные. Я, во время пожара, их вон сколько переламал. В моём мире бы такой фокус не прошел. Несмотря на силу антропоморфа. А ещё у вас окна деревянные.
- А у вас какие? Наверно железные, с решетками?
- Нет, скорее пластмассовые. Металлопластиковые, если быть точным. Металлический каркас, обшитый пластиком, со множеством пустотных камер. Такие окна лучше держат тепло, и обеспечивают лучшую звукоизоляцию. Правда, смотряццо менее красиво. Особенно на старинных зданиях.
- А, для этого. А я думал, что тоже для защиты от воров.
- Ну, на первых этажах у нас тоже часто решетки ставят. А у вас такого нету. Ещё я заметил, что у вас мода поприличней, и фильмы, даже ужастики, менее жестокие. Вот, например, когда показывали, как помощник Соера мальчика за руку укусил, то жители нашего мира так сильно бы не испугались. Особенно, если часто смотрели наши фильмы ужасов и боевики.
- Да, Чинк. Страшный у тебя мир. Хорошо, что ты к нам попал. Как ты там жил? Я не знаю как бы жил в мире, где по улицам бегают бандиты с пистолетами, лезут в окна, ломают двери. Ужас какой-то!
- Нет, ну не до такой степени, конечно. Просто, если заметят, что жильцов дома нет, могут вломиццо. Да и у вас не всё так радужно. У вас с пистолетами всякие тоже, вполне себе, бегают. И среляюццо очень даже больно.
- Ну, это же был не настоящий пистолет. Из настоящего тебя бы убили, а не только поранили. А настоящие есть только у бандитов, и то не у всех, а у самых бандитских, которые у полиции их украли.
- Ну, и на том спасибо. Хотя, всё равно, приятного мало, когда в тебя стреляют ни за что ни про что. Так, ну ладно про это. О чём я говорил?
- Про то, что страны другие. Интересно какие?
- Ага. Значит, как я уже говорил, эта страна здесь гораздо крупней, и многонациональнее. Но и другие страны здесь намного больше. Например, у нас Британская Империя давным-давно рассыпалась. И Британццкое Содружество, - только название. Эти страны у нас, и правда, только дружат с Великобританией. Наукой там, гуманитарной помощью. Но полностью независимы. Здесь же это Содружество, - полноценное государццтво. Та же империя, только в более мягком варианте. И ещё, в нашем мире колонии Британии в Колумбии (У нас, кстати, эта часть света Америкой называется, а Колумбией только одна страна, в ней расположенная), возмутились высокими налогами, откололись, и образовали отдельное государство, - Соединённые Штаты Америки. Сокращённо США. Очень сильная страна, а Британия у неё лишь более слабый союзник. А у вас они, вместе с другими штатами, которые у нас составляют госсударццтво Канада, называются Британццкая Колумбия. И, вместе с Южной Африкой, Австралией и Новой Зеландией подчиняюццо Британии. И вот это содружество занимает у вас место США. И вообще в этом мире таких союзов много. У нас только Европейццкий Союз есть (У вас он тоже содружеством называеццо), а у вас и эти два содружества плюс ещё Латинццкая Колумбия. У нас это, в основном, просто страны Америки с похожей культурой. В вашем мире, - это единое государццтво. Правда, это единццтво не сильно им помогло, тамошние жители, как и у нас, довольно бедно живут.
- Ясненько. Значит у нас не только бандитов меньше, а ещё и живут дружнее.
- Только дружат они друг против друга. Два Содружесццтва дружат против России, а Латинццкая Колумбия между ними лавирует. У нас, правда, всё похоже, - Россия тоже США и Европейццкий Союз не любит, и наоборот. В общем, это самое крупное отличие. Но, конечно, есть ещё много-много мелких. У многих других стран тоже отличаюццо названия и границы. Но их сильно уж долго будет перечислять. Индия и Китай на своих местах, в своих границах, короче говоря, похожи на себя в моём мире. Ну, по крайней мере, на карте. А с остальными странами уже мешанина. В общем с географией понятно?
- Да, понятно. И, всё таки, по-моему, лучше когда одна большая страна, чем много маленьких. Удобнее путешествовать. Не надо всякие визы делать, - прокомментировал Арай.
- Ну, ладно. Может и лучше. Теперь про историю. Исторические события у нас тоже схожи, но и отличий тоже хватает. Египтяне с пирамидами, ассирийцы, персы, греки с греческими статуями и демократией, римляне с Колизеем, - всё это у нас похожее. Может и различаеццо в мелочах, но я не так хорошо помню курс истории, чтобы их различить. Средние века тоже выглядят схоже. Хорошо заметные отличия появились позднее. Про Британию я тебе уже упомянул. В Южной Колумбии Симон Боливар победил Испанию, подружилсо с Объединёнными Провинциями Южной Колумбии, и другими её бывшими колониями, и основал Латинццкую Колумбию.
- А в нашей истории есть отличия? Ну, в смысле, кроме тех, что ты уже рассказывал.
- Есть и в нашей. Самое заметное, - это что у вас победил Лжедмитрий. Его у вас настоящим царём считают. И от него пошла династия царей аж до революции.
- А у вас?
- У нас он поцарццтвовал совсем немножко, а потом его убили.
- Значит, у вас победили заговорщики, - прокомменитировал Арай с заметным сожалением.
- А ты что историей увлекаешсо?
- Да нет, просто про него же кино показывали. В кино обычно такое придумывают. А тут всё взаправду было. Как его Борис Годунов убить пытался, а получилось, что убил похожего мальчика, подумал, что всё получилось, и объявил себя царём. А настоящий царь сначала долго прятался, а потом про него узнали, и стали охотиццо. Тогда он убежал в Польшу, влюбился там в Марину (которая потом стала царицей Марией), рассказал ей кто он, а она своему папе рассказала, а он, - королю. Тогда поляки пообещали ему помочь. (Они думали так нас к себе присоединить, но у них не получилось. Царь им, конечно, был благодарный, но, когда они наглеть сильно стали, то он с ними чуть не до войны поссорился. Но потом у них своя война началась, и они не стали с нами воевать. А потом они с нами опять подружились. А потом, уже его сын Иван защитил ихнюю Речь сначала от шведов, а потом от турков, и они сами к нам присоединились. Это уже не показывали, рассказали только. Это, я, конечно, и так знал. То, что в школе учат, я прочитал. Но кино же в сто раз интересней). Это я, чем закончилось, рассказал. А ещё было, как он всем доказывал, что он настоящий царь, как он победил ненастоящего царя. А потом как культурность наводил, и хорошие законы делал. А боярам это не понравилось, и они заговор устроили… А у вас, получается, они победили. Может поэтому у вас такой мир страшный?
- Ну, не всё так просто как кажеццо. В нашем мире подавляющее число историков утверждают, что это был именно самозванец. А никакой не царь. И доказательццтв достаточно. А у Лжедмитрия, наоборот не было никаких убедительных доказательццтв.
- Так его же мама узнала!
- После того, как погиб первый Лжедмитрий, появилсо ещё один самозванец. Так она и его узнала. И вообще, она в монастыре, как в тюрьме сидела. Ну, как мы в Инццтитуте, только, наверно, ещё хуже. А то, что она признала самозванца сыном, помогло ей на волю выйти, и в хоромы переселиццо. И вообще, есть такое высказывание: «Историю пишут победители». В вашем мире победил этот человек, и, разумееццо, подтасовал историю под себя. И пошел на сближение с Европой. Так что и их историки его признали.
- Но, то же самое можно сказать и про ваших заговорщиков. А вообще интересно было бы узнать, как же оно на самом деле было… Так, значит, вот почему ваш мир на наш так сильно непохожий.
- Не только поэтому. В других же странах тоже история немного отличаеццо. Да и в истории этой страны тоже наверняка ещё не одно отличие найдёццо. Вот, например, почему ваши имена так сильно отличаюццо, что я, как их впервые услышал, подумал, что тут отличия вообще сродни инопланетным? И почему у вас буквы совсем другие? Ну, с буквами разобраццо получилось. В нашем мире в основе славянццких алфавитов лежит кириллица, а у вас, - глаголица. Которую, похоже, с грузинццкого алфавита срисовывали. А про кириллицу здесь вообще никто не слышал. А вот почему у вас такие имена, мы с Ранэком думали-думали, но так ни до чего и не додумались. Он сказал, что нужно дополнительное исследование. А попробуй поисследуй, когда ни к Сети, ни к библиотекам доступа нет!
- А какие у вас имена?
- Ну, меня, например, в моём мире Сергеем звали. Ещё мужские имена: Павел, Антон, Виталий, Евгений, Василий. Вот такие женццкие имена: Мария, Валентина, Ольга, Марина, Анастасия, Виктория.
- Так эти имена у нас тоже есть.
- Есть, но встречаюццо так редко, что я, сначала, думал, что их нету. Ещё, заметил, что имена из Восточной Европы мелькают. Но, чаще всего, имена, и даже фамилии, совсем незнакомые.
- Ну, насчёт восточных, это, наверное, потому, что у нас Краков когда-то был культурной столицей. Туда учиться ездили. И вообще, среди богатых модно было знать польский язык. А вот насчёт тех, что тебе не знакомые, не знаю. Имена как имена…
В этот момент разговор пушистиков был, шокирующим образом, прерван. Из прихожей раздался громкий стук. Причём в дверь не просто громко стучали, а явно ломились. Перепуганные пушистики соскочили с дивана в состоянии «шерсть дыбом». Чинк совершенно растерялся, и не понимал что происходит. Арай, похоже, сразу определил происходящее, но тоже не знал что делать, и запаниковал. Он присел, зажал уши лапами, и, глядя прямо перед собой, стал бормотать:
- Нет-нет. Опять, опять. Они сюда тоже пришли.
Чинк решил посмотреть, что происходит. Поэтому одним прыжком подскочил проёму, ведущему в прихожую, и заглянул туда, готовый, в любую секунду, броситься наутёк. Заметив этот манёвр, туда же осторожно подкрался на четырёх лапах котёнок, и выглянул в прихожую почти на уровне пола. Картина, представшая антропоморфам, нагоняла ещё больше страха, и побуждала к действию. Дверь под ударами ходила ходуном, и уже пошла трещинами.
- Пешим! – скомандовал Чинк, и бросился на лестницу, ведущую на второй этаж.
Пятнистый котёнок тотчас последовал за ним. Чтобы быстрее повернуть в г-образном коридоре, Чинк подпрыгнул, и оттолкнулся, сначала от боковой стены, потом от стены, находившейся впереди. Под его когтями раздался звук рвущихся обоев.
- «Ой, что я наделал!» - панически подумал Чинк, и чуть не растянулся на полу в процессе приземления. Эта встряска вернула его мысли в нужное русло. Так что Чинк вспомнил, что сейчас есть более чем уважительная причина, чтобы нарушить домашние правила, сгруппировался, и не побоялся поцарапать линолеум, тормозя всеми лапами перед своей дверью. Для чего ему пришлось повернуть кисти и ступни вбок, и чуть-чуть назад, чтобы когтям было как зацепиться. Ещё полностью не остановившись, Чинк, оттолкнулся от пола передними лапами, и принял вертикальное положение. В него тут же врезался сзади Арай, едва не повалив белка на пол. Никак на это не отреагировав, Чинк открыл дверь своей комнаты, сказав:
- Сюта!
Котёнок моментально забежал, белк последовал за ним, оставив дверь в комнату открытой, так как хотел хорошо слышать что происходит в доме.
- Прятаться будем? А где? – спросил Арай, с сомнением на мордахе, поглядывая на чинков спальный гамак-гнездо.
- Нет. Черес окно упешим, - скороговоркой прочирикал Чинк, отдёргивая гардину, и открывая раму с ремнями, находившуюся там на случай если Чинк, заигравшись, нечаянно прыгнет на окно.
- Ой, точно! Дом же из кирпичей, а, между ними, есть где зацепиться. Мы полезем к соседям, и постучимся в окно, чтобы они нас впустили? – тоже скороговоркой спросил котёнок.
- Лучше не нато. А то они станут ломиццо и к ним, - ответил Чинк, осторожно открывая заедающую задвижку, боясь поломать её, чтобы не пришлось выбивать стекло.
- Тогда не надо! Хорошо, что мы одни дома. Хоть с нашими ничего не случиться. А то ни полиция, ни институтские не успеют приехать. Кстати, давай вызовем полицию!
- Не успеем. План такой: сейчас открою окно, и прыкаем вон на то терево. А оттута уше свони в полицию. Если они и на терево полесут, перепрыкнем на трукое.
- Нет, Чинк, - в голосе котёнка прорезались панические нотки, - ты забыл. Я же не бельчонок! Я так далеко не допрыгну. А если я просто вниз прыгну с такой высоты, то обязательно что-нибудь себе сломаю. А вон-он-они, тогда доломают мне всё остальное, - закончил Арай своё возражение, показывая пальчиком, с вытянутым коготком, куда-то вниз и влево.
Чинк, уже почти открывший окно, посмотрел, куда показывал котёнок. До этого всё внимание Чинка было сосредоточено сначала на заедающей задвижке, и на том, как открывая её не сломать, а потом на дереве. Поэтому он только сейчас заметил, что во дворе собралась внушительных размеров толпа. Основная её масса собралась перед подъездом, а окно находилось с другой стороны дома, так что на виду находилась лишь её часть, но и она впечатляла размерами. Некоторые из толпы держали в руках плакаты с различными лозунгами. Чинк успел прочитать лишь пару из них: «Защитим наших детей!», «Зверю, - зверево!», как его вниманием завладел транспарант с картиной. Изображенный на ней былинный богатырь, одетый в немного необычные доспехи (в чём именно состояла их необычность, поразмыслить у Чинка времени не было), наступал на горло, поверженному на спину, скалящемуся, антропоморфному льву, и замахнулся на него копьём, намереваясь добить. И антропоморф, и облачение богатыря были изображены довольно схематично, а вот лицо воителя было прорисовано довольно чётко, и притягивало к себе всё внимание. Оно так и пылало праведным гневом.
Несмотря на всю экстремальность ситуации, Чинк не смог удержаться от реакции на эмоциональный посыл этой картины.
- «Это, наверное, один из тех львов-людоедов из Африки, про которых рассказывал Арай. Так ему и надо!» - гневно подумал Чинк, а потом спохватился: - «Ой, а ведь это ж они на нас намекают! Что мы такие. Плохо дело!», и присмотрелся к настроению демонстрантов.
Хотя вид открывался аж с шестнадцатого этажа, откуда выражения лиц практически не просматривались, поведение людей лозунгам соответствовало мало. Стояли они расслаблено, некоторые отошли покурить. Транспарант с картиной заметно провисал, плакатами никто не потрясал, выкрикивая лозунги. На улице стоял скорее гул рыночной площади, чем рёв разгневанной толпы. Чинк вспомнил, что слышал этот гул ещё во время беседы с Араем, и даже отметил про себя, что как-то очень людно сегодня во дворе, но интересный разговор отвлёк его внимание от этого факта. Арай и на этот раз отвлёк Чинка от обдумывания поведения этих людей, дёрнув его за лапу. Чинк дёрнулся, думая, что пока он размышлял, к комнате приблизились антропоморфоненавистники. Он уже собирался схватить Арая на руки, и выпрыгнуть в окно, в надежде допрыгнуть до ближайшей крепкой ветки. Однако заметил, что котёнок выглядит, хоть и весьма обеспокоенным, но, всё же, не находится в состоянии «Караул! Спасите-помогите!». Так что, скорее всего, ситуация за время отвлечения Чинка на толпу не успела кардинально поменяться. Арай подтвердил его выводы, задав вопросы :
- Так что будем делать? Может, на крышу залезем?
То, что Арай уже не паникует, а, относительно спокойно, пытается найти выход, помогло и Чинку взять себя в лапы, и тоже размышлять спокойней. Чинк даже снова восстановил контроль над речью.
- Нет. На крышу лезть слишком рискованно. Нас заметят те, кто на улице, и тоже могут проникнуть на крышу. А оттуда прыгать на дерево сложнее. Сверху веток не будет видно. Можем промахнуццо мимо крупных, а мелкие сильно наше падение не затормозят.
- А мне, наоборот, легче будет. Я на крыше разбегусь хорошенько, и оттолкнусь удобно. Тогда я допрыгну. А ты, тем более допрыгнешь. И прыгнем мы на самую середину. Тогда не промахнёмся мимо больших веток. Давай на крышу!
- Есть ещё такой риск: из окна прыгать будем, то те, кто внизу, возможно, даже заметить не успеют, а если по стене на крышу полезем, то точно заметят. И, если кто-нибудь из них оружие с собой взял, то, пока залезем, нас и поццтрелить могут. А на дереве спрятаццо легче. А потом мы ещё и с дерева на дерево на вон ту пятиэтажку допрыгаем. Она, вон, видишь, и с другой стороны деревьями обсажена. Так что, даже если и заметят, куда мы убежали, в догонялки можно играть будет аж до приезда полиции.
- Чинк, ты про ошейники забыл. За нами же из Института следят. У них там показано, ну, как на навигаторе в машине, где мы находимся. И, если они увидят, что мы не дома, то могут электрошок включить. И тогда мы свалимся. Прямо к ним. А на крыше этого не будет видно. А, насчёт пистолетов, то, Чинк, мы же не в твоём мире с кучей бандитов. У нас пистолет достать не так просто, как у вас. И, даже если достанут, из него же надо ещё и попадать научиться, чтобы так далеко попасть. А лезть мы будем быстро-быстро. Может, нас даже не заметят.
- На это даже не надейсо. Непременно заметят. Машину, что телефоны глушит, у вас тоже достать трудно. А они достали, когда на твой дом напали. Так что вполне могут и оружие достать, и стрелять подучиццо. А в Инццтитуте просто подумают, что нас на прогулку вывели.
- Да запретили прогулки! Что ты такой забывчивый?! Давай лезть уже, а то они вот-вот дверь сломают! Если у кого и есть оружие, то только у них. И стрелять они будут с близка. Так что надо залезть, пока они не заметили. Ещё надо двери в комнату закрыть, штору задёрнуть, и окно прикрыть постараться, чтобы не сразу заметно было. Хватит спорить! Убегать надо.
- Та нато-нато. Но не не так, - ответил Чинк, вновь потерявший контроль над речью от такого напора, - Мошет орушия у них и нету, а вот мопильники есть у каштого. И они могут нам такую вот потлянку устроить: позвонят в Инццтитут, и скашут, что антропоморфы спешали. Ещё и топавить мокут, что мы слющие-прислющие, что всех упивать сопираемсо. И у инццтитуццких мошет ума хватить включить электрошок, пока мы ещё лесем. А лесть целых четыре эташа. Запросто мошем не успеть. А прыкнем пыстро. Я тепя на руки восьму. А, как только на терево попатём, ты срасу-срасу свонишь в полицию, или нет, срасу в инццтитут, и соопщаешь что тут у нас случилсь, чтопы они электрошок не включали.
- А ты допрыгнешь? – с сомнением спросил сдавшийся Арай.
- Сейчас проверим, - ответил Чинк, ухватив котёнка на руки.
Арай испуганно втянул в себя воздух, весь напрягся, сжавшись в комок, и ухватился за Чинка, нечаянно выпустив когти. Но Чинк только сосредоточенно ощутил его вес, и тут же поставил Ушастика на место, со словами: - Когти не выпускай.
Затем так же сосредоточенно прикинул расстояние до ближайшей ветки. И уверенно ответил:
- Смогу. Вон на ту ветку. Как только допрыгнем, сразу отпускай меня, и хватайся за неё, и лезь к стволу. Я за тобой.
- Постой Чинк, - сказал Арай, внезапно перешедший на шепот, - Слышишь? Они уже не стучат. Только что прекратили. Может, они ушли?
- Врядли. Скорее всего, они уже внутри. Давай, прыгаем, - тоже шепотом ответил Чинк, собираясь хватать Арая.
- Нет, - решительно ответил тот, отстранив белка лапкой, - не было слышно, чтобы дверь сломалась. И слишком тихо.
- Может они крадутся?
- Давай посмотрим, - предложил Арай, и, опережая возражения Чинка, добавил: - Они так тихо как мы не умеют. И слышат хуже. Мы их первыми услышим, если они тут. И тогда убежим.
Сказав это, Арай, почти бесшумно, подбежал к двери комнаты, насторожив свои большие уши. Чинк преодолел это расстояние одним прыжком, тоже постаравшись приземлиться бесшумно. Затаив дыхание, антропоморфы стали слушать, что твориться в коридоре. Там стояла абсолютная тишина.
- «Может, они там сидят с оружием в засаде? И, как только мы выглянем из комнаты, выстрелят?» - подумал Чинк, - «Маловероятно», - ответил он сам себе, - «Нет никакой гарантии, что мы выглянем. К тому же, вряд ли, они нас боятся. Так что, ворвавшись, сразу стали бы нас искать, а не засады устраивать. Но лучше подстраховаться»
Придерживая лапами Арая, чтобы тот не высунулся тоже, Чинк быстро высунул голову в коридор. К его облегчению, там было пусто. Он отпустил котёнка, шепотом сказавши:
- Никого.
Пушистики, крадучись, пошли по коридору. Старательно прислушиваясь, и всё своё внимание обратив на поворот: не выскочит ли оттуда банда пушистиконенавистников? Дойдя до него антропоморфы тоже сначала старательно прислушивались, и не услышав ничего, быстро выглянули. Затем, опустившись на четвереньки, осторожно поплозли к лестнице. Готовые, в случае, если их не заметят, так же осторожно отползти назад, либо, будучи обнаруженными, со всех лап устремиться к окну в Чинковой комнате. Чинк, чтобы быть незаметнее, старательно вытянул свой большой и объёмный хвост назад, почти прикасаясь им к полу, хотя от напряжения ему так и хотелось, поднять и распушить его в положении «хвост трубой». Вместо этого, своё взволнованное состояние Чинк вылил в извивание им, пуская по хвосту «волну» параллельно полу. Перед пушистиками открывался всё больший обзор. И, как только они убедились, что внизу тоже пусто, у обоих вырвался облегчённый вздох.
Вариант, что бандиты, вломившись, притаились в прихожей, казался крайне маловероятным. Но друзья решили проверить и его, так же осторожно выглянув в коридор. Там тоже было пусто. Но открывшееся зрелище не принесло облегчения. Дверь оказалась почти выломанной, поломанной пополам. Верхняя половина была практически вывернута из петель так, что сквозь возникшую дыру стало вполне возможным проникнуть в дом. Нижняя половинка тоже держалась на честном слове, точнее на закрытом замке. Всё это заставило, уже готовых окончательно успокоиться, пушистиков снова впасть в состояние «шерсть дыбом». Одно обнадёживало, - в подъезде было тихо. То есть на данный момент опасность миновала. И пушистики решились вслух обсудить происшедшее:
- Можно сказать, двери выломаны. Что же заставило их уйти? – выразил недоумение Чинк.
- Может полицию кто-то из соседей, наконец, вызвал? – предположил Арай.
- Почему же тогда полиция не здесь?
- Не знаю. Хоть бы эти бандиты не вернулись!
Словно в ответ на слова антропоморфа, из-за двери донёсся звук открывшегося лифта. Из него вышло несколько человек, направившихся прямо к недоломанной двери. Перепуганные пушистики замерли в готовности убегать со всех лап, удерживаемые возле прихожей лишь отчаянной надеждой, что это идёт полиция, а не погромщики. К огромному облегчению, эта надежда оправдалась. Из пролома в двери раздался громкий голос Спэма, старавшегося, чтобы его услышали в глуб